В преддверии старта одного из крупнейших забегов в мире, Нью-Йоркского марафона (состоится 3-го ноября), мы подготовили для вас интересный взгляд на это испытание глазами Жана Бодрийяра. 

Жан Бодрийяр (27 июля 1929 – 6 марта 2007) – один из самых известных французских социологов, культурологов и философов-постмодернистов. Бодрийяр в своем стремлении познания общества много путешествовал по странам Западной Европы, Латинской Америки и США. Америка произвела на философа огромное впечатление и в 1986-м году мир увидел его книгу под простым названием "Америка".

В своей книге философ представил Америку как самый главный симулякр современности. В понимании Бодрийяра симулякр – это не просто "копия", не имеющая оригинала в реальности. Он перенес описание симулякра из сфер чистой онтологии и семиологии на картину современной социальной реальности. В его понимании сквозной образ всей Америки – это смерть. Даже главный американский пейзаж для него – пустыня и знаменитая Долина смерти.

Не обошел стороной этот подход философа и знаменитый Нью-Йоркский марафон, который стал неким триумфом смерти, наиболее выразительным образом американского "бытия-к-смерти". Глазами философа, Нью-Йоркский марафон – это модель всего американского образа жизни: гонка, причем на большую дистанцию – и финиш с языком на плече.

Предлагаем вашему вниманию отрывок из книги "Америка", где описан Нью-Йоркский марафон.

"Никогда бы не подумал, что Нью-Йоркский марафон способен вызвать слезы. Это зрелище конца света. Можно ли говорить о добровольном страдании, как о добровольно взятой на себя обязанности? Они бегут под проливным дождем, под вертолетами, под аплодисменты, в своих алюминиевых капюшонах, постоянно поглядывая на хронометр, бегут полуобнаженные, закатив глаза, ища смерти, смерти через истощение, которая напоминала бы смерть того, кто умер десять тысяч лет назад, и кто, не стоит этого забывать, принес в Афины весть о победе.

Может быть, они тоже мечтают принести победную весть, только теперь она будет посланием слишком многих и не будет иметь уже никакого смысла: это будет весть о самом их прибытии, весть, венчающая их усилия - сумеречное сообщение о сверхчеловеческом и бесполезном усилии. Все вместе они, скорее, принесли бы весть о конце человеческого рода, ибо видно, как он вырождается с приближением к финишу – от первых, хорошо сложенных, которые еще могут бороться, до совершенно выдохшихся, которых друзья буквально несут к финишной черте, и калек, которые тащатся на своих инвалидных креслах.

Читай также: Почему марафонская дистанция составляет 42,195 км?

Бегущих – 17 тысяч, и это напоминает настоящую битву при Марафоне, где даже и не было 17 тысяч сражающихся. Их 17 тысяч, и каждый бежит сам по себе, не думая о победе, бежит только ради того, чтобы ощутить свое существование.

"Мы победили!" – шепчет, испуская дух, вестник из Марафона. "I did it!", – выдыхает измученный марафонец, падая на лужайку Центрального Парка.

Лозунг новой разновидности рекламы, аутистического шоу, чистой и пустой формы, вызова самому себе, который заменил прометеевский экстаз соревнования, старания и успеха. Нью-Йоркский марафон стал своего рода интернациональным символом этого фетишизированного представления, горячки бессмысленной победы над пустотой, экзальтации бессмысленного геройства.

• Я бежал в Нью-Йоркском марафоне: I did it!
• Я взошел на Аннапурну: I did it!
• Высадка на Луне это тоже самое: We did it!

Событие, в сущности, не столько захватывающее, сколько запрограммированное развитием науки и прогресса. Надо было это сделать. И мы это сделали. Но это событие не разбудило тысячелетнюю мечту человека о пространстве, оно в каком-то смысле исчерпало ее. Тот же эффект бесполезности заложен в реализации любой программы, как во всем, что делается ради того, чтобы доказать, что мы могли это сделать: дети, покорения вершин, сексуальные подвиги, самоубийство.

Марафон – это демонстративная форма самоубийства, форма его рекламы: бегут для того, чтобы доказать, что мы способны дойти до конца самих себя, чтобы доказать… но доказать что? Что в состоянии дойти. Граффити тоже не говорят ничего другого, кроме как: "Меня зовут так-то, и я существую!" Граффити делают экзистенции бесплатную рекламу! Но надо ли постоянно доказывать, что ты живешь? Странный знак слабости, предвестник нового фанатизма, знак представлений без лиц, демонстрирования без конца".

Вот так необычно описал марафон Бодрийяр. Кто-то с ним согласится, кто-то – оспорит его точку зрения. Выбор за каждым человеком. И это – его выбор: видеть марафон как стремление к смерти. Точка зрения, которая имеет право на жизнь. Но которая никогда не отнимет у нас любви к бегу и, пусть и осужденному Бодрийяром стремлению доказать себе, что ты можешь.

Источник фото с марафона: nyrr.org